Воспоминания Евгении Васильевны П.

Год рождения – 1921. Национальность – карелка.

Во время войны я сначала проживала в Олонце, а затем приехала в Кондопогу из Олонца в конце сентября 1942 года. Нас сразу вызвал к себе финский начальник. Предложил присматривать за русскими детьми, так как всех женщин под конвоем гоняли на работу. В это время мне был 21 год. Так же он сказал, чтоб с детьми я разговаривала только на карельском языке. Помогали мне две девушки. Настя (точно не помню) и Надя. До этого мы друг друга не знали и поэтому долго не решались разговаривать откровенно. Но один случай сблизил нас. Дело было так. Мы с Надей носили воду. Во дворе работали пильщики. Вдруг пришел финский офицер. Ему показалось, что пильщики очень медленно работают. Одним из пильщиков был мальчик – финн стал избивать его. Я заметила, что у моей помощницы Нади на глазах появились слезы, и я сразу поняла ее отношение к захватчикам. По дороге обратно мы обе молчали. Во мне кипела ненависть к финнам.

После мы этого случая мы стали относиться друг к другу с большей доверчивостью, чаще разговаривать между собой, делиться мыслями, оценивали «писанину» в финских газетах. А эти газеты сбивали нас с толку. В этих газетах писали об успехах финской армии, но никто из нас не знал, верить или нет этому, и поэтому мы решили любым способом узнать правду. Вскоре нам представился случай. В нашем доме жила финка-заведующая детским садом. Для нее Надя готовила, убирала. Однажды ее не оказалось дома, и Надя кинулась к ее приемнику, и стала быстро настраивать его. Поймала Архангельск. С тех пор мы трое именно этим путем стали узнавать правду. Финки часто не было дома, и поэтому мы могли все услышать – стали «новыми» хозяевами. В 1943 году финка уехала в гости в Финляндию. В ее отсутствие мы слушали Москву, Ленинград. Даже по радио разучили песню, которая для нас была совершенно новой, она называлась «Играй, мой баян». Она нам так полюбилась, что мы целыми днями напевали ее. Так же очень нравилась песня «Священная война». Слушая родную страну, мы твердо убеждались в том, что Родина добьется победы.
Крепла наша дружба. Сводки мы записывали. Двое слушают и пишут попеременно, а одна из нас стоит на посту, чтобы предупредить об опасности. Потом мы решили довести эти сводки до людей. Первую листовку мы сочиняли всю ночь, писали от руки. Мы совали листовки в дверь дома и уходили. Когда женщины приносили нам детей, мы засовывали листовки им в сумки. Часто листовки свертывали треугольником и писали «Прочти товарищу».

Позднее я поняла, что наша организация слишком мала. Тогда вовлекли в свою группу еще 5 человек, нас стало уже восемь. Это были надежные женщины. Когда финки-заведующей не было дома, мы втроем слушали сводки. Передавали текст остальным, и они помогали размножать листовки. Хотя это было очень опасно.

Саша служил у нас связным и разведчиком. Он умел проникать везде. А когда вечером удавалось встретиться, сообщал нам все городские новости, рассказывал о распространении листовок.
Лесорубы любили читать сводки и если не обнаруживали листовок, то очень беспокоились, не случилось ли чего с нами. Однажды в листовках, мы сообщили, что в финских газетах сплошное вранье. Как-то об этом узнали полицейские и на следующий день они с утра до позднего вечера делали обыски. Особенно тщательно они обыскивали дома, где было радио, но так как у нас его не было, то мы ни о чем не беспокоились. У финнов подозрение пало на одного из жителей. Но так как этот человек постоянно угождал финнам, то через три дня его выпустили. Однажды я чуть не рассталась с жизнью. Был вечер, и маленькие сыновья Нади уже спали, а я у себя в комнате переписывала листовку. Вдруг в дверь постучали, и я увидела перед собой трех финских полицейских. Я испугалась, полицейские вроде бы не заметили моего страха. Я очень вежливо попросила их пройти в прихожую, они увидели спящих детей. Поговорили шепотом между собой, но в комнату не прошли, Выходя, они даже не заметили полуоткрытую дверь в мою комнату. Я была счастлива, когда они ушли.

Был и еще (да) один опасный момент, когда финка чуть не застала нас у приемника. Наверное, что она что-то заподозрила, потому что показала наган: то есть что шутить с ней нельзя.

Я часто думала над тем, если я попаду в руки злодеев, что буду делать? Понимала, что никогда не выдам своих товарищей, лучше умру, но не скажу. И вот этим успокаивала себя. 27 июня 1944 года пришла весть о том, что части Карельского фронта наступают. Когда они входили в деревню, мы все надели свои лучшие платья, и с самодельным красным флагом вышли встречать наших освободителей. Все плакали от радости и от счастья. На всю жизнь у меня осталась память о дружбе, которая связывала нас в суровые годы войны. Этот приход освободителей оказался самым прекрасным днем моей жизни.

(Запись сделана в 2002 г.)

Записали:
Никулина Татьяна Владленовна – доцент, канд. ист. наук
Киселева Ольга Анатольевна – доцент