Воспоминания Веры Тимофеевны А.

Год рождения – 1927. Национальность – русская.

Родилась я 24 сентября 1927 года в Прионежском районе в селе Сурнаволок. Когда началась война с финнами, я была маленькой и для меня война пролетела молниеносно. Вообще-то ничего не помню. А войну помню. Про нее объявили, 22 июня ночью нас бомбили. Живем в Петрозаводске с 1936 года. Эту новость восприняли с ужасом, все были на острие, взволнованные. Гитлер очень мощный, застал всех врасплох. Мы не ожидали, что война будет. У Сталина договор был, а немцы все нарушили. Здесь в Петрозаводске с немцами контачили финны и открыли свой фронт. Эвакуация была. Люди метались. Финны напирали здорово. Страшнее я ничего не видела. Финны захватили нас. Жили в оккупации. В Петрозаводске было пять лагерей. Я то сама жила на улице Гражданской, а рядышком на улице Островского находился лагерь. В нем в основном были одни деревенские. В городе были финны; называли нас рюсся. Отношение к нам было враждебное, но не издевались. Выдавали галеты, были нормы, пайки.

В сентябре были очень сильные морозы, конечно же, картофель замерз, и мы выкапывали этот картофель, очищали, смешивали с мукой, если была, и жарили шариками.

У меня папа карел, а мама русская. Финны уважали карелов и вепсов, брали их учиться в школу. Я не хотела идти в школу, но меня заставили, потому что папа карел. Я могла читать, в 5 классе учила английский язык (но не понимаю). Учителя были финны. Они меня спрашивают, а я молчу (не понимаю); тут он – учитель по географии и истории – ударил по парте указкой, я очень испугалась, заплакала, а на перемене ушла домой. Этот учитель потом приходил к нам домой, разговаривал с родителями. Школа, в которой я училась, находилась на Шоссе 1 мая; а сейчас проезжаю порой, смотрю, а школы- то нет, разобрали. Школа № 6 была. Семья: мама, папа я, брат младше меня на 10 лет, и двое братьев старше меня (оба ушли на войну). Мы ничего не знали о них 3 года, письмо пришло от одного брата, а от Вани нет (погиб под Ленинградом 28 сентября в самом начале войны). Другой брат дошел до Берлина, был контужен, не мог говорить. Начал поправляться и первое его слово было – мама.

Мама не работала, папа на лошади что прикажут, то и возил. Случай был, папа рассказывал: в Шую повез одного финна, а у нас там родственники жили, ну он к ним зашел, а финн в санях остался. Папе предложили попить чаю с колобками и он согласился. А финн ждал. Когда папа вышел из дома, то увидел очень смешную картину, финн перепряг его лошадь задом наперед. Финны очень любили лошадей и не любили погонялки. Друг папы, когда ударил лошадь погонялкой по глазам у финна, был наказан: ему воткнули эту погонялку в рот. Долгожданный день (плачет) наступил, нас начали освобождать. Освободили 29 июня 1944 года. У нас была корова, пришли финны и сделали бирки на ушке, чтобы, наверное, забрать в Финляндию. Стало видно, что финны на шумихе, народ начал замечать это.

Были у них пленные, один ходил (сибиряк) к нам. Просил папу – Тимофея Николаевича – подшить валенки, рукавицы. Он хотел побег сделать, попросил, чтобы мы ему помогли: дали топор, пилу. И он заделался под дровосека и пошел через озеро. Попрощался, проводили, мама очень плакала. И не знаем больше о нем ничего (может финны или немцы убили). Финны не успели взять коров, ушли ночью, а накануне вечером была стрельба, мы думали, неужели наши пришли. Финны взрывали мосты через речки Лососинка и Неглинка, также взорвали Гостиный двор. Утром вышли, а тишина стоит, ни одного финна нет, и все женщины из лагеря как побежали и многие к нам, потому что мама их подкармливала; шла к колодцу, оставляла еду. Махала рукой и уходила, а женщины забирали еду. Мы очень радовались, праздник то какой был и было целых два дня безвластие. Плохо было в эти дни. Люди злые могли и убить друг друга. По озеру приехали наши и кричат: «Мы – освободители. Идем к Вам» (плачет). Мы встречали их в пионерских галстуках. Мы так были рады. Было гулянье на пл. Кирова, толпы народа. Со временем стали восстанавливать мосты. Начали обживаться потихонечку. Потом я по-быстрому вышла замуж, нарожала детей (трех), и вроде бы все хорошо, но я не довольна тем, как прожила. Плохая у меня судьба.

Папа у меня был репрессирован (плачет). И ведь не виноват он. Его друг оклеветал, а сам катался на автомобиле. Гулял и пил с финнами. Немцами. Я очень жалею папу, когда вспоминаю; он заболел туберкулезом. Я один раз отвозила ему продукты. Он находился где-то около Олонца. Я с тяжелым чемоданом шла 75 км, очень боялась встретить врага. Дошла, а меня к папе не пустили. Просто забрали продукты. Вот так. Но умер он от болезни. Мама очень плакала. И вот потеряли мы на войне двух дорогих нам людей – папочку (плачет) и брата моего.

(Запись сделана в 2001 г.)

Записали:
Никулина Татьяна Владленовна – доцент, канд. ист. наук
Киселева Ольга Анатольевна – доцент